Сегодня в нашей рубрике «Машина времени» мы продолжаем цикл воспоминаний известных как в Ульяновском регионе, так и во всей России людей. На этот раз знакомим с воспоминаниями журналиста Ярослава Щедрова, который поделился интересными фактами, относящимися к непростому для российских певцов и артистов разговорного жанра времени. Времени, когда отечественная эстрада превращалась в жесткий и нацеленный главным образом на зарабатывание больших денег шоу-бизнес.

"Сейчас, глядя на гламурных благополучных и хорошо обеспеченных звезд, новое поколение поклонников попсы даже представить себе не может, что когда-то нынешний истеблишмент зарабатывал свои деньги буквально потом и кровью, и не брезговал ничем ради элементарного прокорма. Причем, было это в исторических масштабах совсем недавно, каких-то 25 лет назад 6 октября 1991 года за кулисами Дворца спорта «Юбилейный» в только что переименованном из Ленинграда Санкт-Петербурге был застрелен популярный автор-исполнитель Игорь Тальков. Музыкант пал в бандитской разборке. Одной из главных рассматриваемых версий случившегося в уголовном деле значились деньги. То бишь гонорары. А основными фигурантами — продюсер и охранник Игорь Малахов и его подопечная певица Азиза. Сегодня, когда гарантийные предоплаты звезд первого эшелона и банковская и юридическая защищенность их баснословных гонораров от 500 тысяч рублей мало кого удивляют, трудно поверить, что в самом начале 1990-х заработанные деньги гангстерски выплачивались организаторами популярным артистам налом из рук в руки. За пару месяцев до убийства Талькова Азиза гастролировала в Ульяновске. И я, пришедший взять у восходящей звезды интервью, сам стал участником околокриминальной истории.

Сама беседа ничем особо выдающимся не отличалась. Поп-дива по моде тех лет пафосничала и важничала. С умным видом говорила всякую ересь про то, например, что считает себя самой обаятельной и неотразимой. Или еще одна цитата в связи с популярными в то время разговорами о суверинитете союзных республик (Азиза — узбечка по происхождению): «Я русские праздники не признаю и за праздники их не считаю». Мое внимание больше привлекли возвышающиеся под гримерным столиком певицы штабеля из пачек 25-рублевых купюр — весь гонорар звезды и ее группы музыкальной поддержки за ульяновский концерт. Чтобы было понятнее, средняя зарплата в 1991 году была 300 рублей, а на «четвертной» можно было совершить путешествие в купе поезда от Ульяновска до Москвы и обратно. Разумеется, что невиданные деньги привлекли мое пристальное внимание. И я (тогда новичок в профессии) с наивностью светского хроникера (еще одно модное ноу-хау журналистской профессии в описываемые годы) поинтересовался у Азизы происхождением банкнот. Певица изменилась в лице и не обещающим мне ничего хорошего тоном попросила своего охранника (Малахов ли это был — уже, если честно не помню) вывести меня за пределы гримерки и поучить задавать вопросы звездам. Смекалки и быстроты реакции хватило, чтобы избежать «лекции» шкафоподобного секьюрити, а знание всех тайных ходов и коридоров концертной площадки помогло быстро и без ущерба для здоровья через крышу по пожарной лестнице покинуть опасное место.

Навариться на гастролирующих знаменитостях были не прочь и организаторы провинциальных концертов, сегодня гордо именующие себя тур-менеджерами. В частности, продавая провинциальным журналистам эксклюзивы на интервью со звездами. Однажды мой коллега, не сошедшийся с приглашающей стороной в цене, имел неосторожность поспорить с организатором, что и так возьмет интервью у Геннадия Хазанова. На кон была поставлена зарплата коллеги. Но интервьюер применил смекалку и, потратив всего 50 рублей, приобрел билеты на самолет до столицы и обратно. Пришлось, правда, постараться взять обратный билет на тот же рейс из аэропорта «Домодедово», которым летел в Ульяновск Геннадий Викторович. На борту звезда и журналист познакомились, разговорились и за полтора часа полета интервью — эксклюзивнее не бывает — было у журналиста в кармане. Надо было видеть лицо ульяновского организатора, встречающего Хазанова в местном аэропорту, когда он увидел рядом с артистом журналиста, с которым заключил пари на эксклюзив.

Менее увлекательной получилась история с Ириной Аллегровой 25 лет назад. Сумму за интервью с певицей озвучивал прокатывающий ее в Ульяновске директор одного из местных концертных агентств, а ныне — преуспевающий кинодеятель.

Цена, которую, якобы назначила за эксклюзивную беседу с ней сама звезда, оказалась заоблачной. Особенно после случившейся Павловской денежной реформы.

Я пошел на принцип и всю информацию о том, как Ирина Александровна ведет себя на гастролях, быстренько насобирал под бутылку коньяка у музыкантов ее аккомпанирующей группы.

Моя статья попала к Аллегровой, и певица еще три года «полоскала» мою фамилию в любом телеинтервью на федеральных каналах в качестве отрицательного примера. Но эффект получился обратным. О такой рекламе провинциальный светский хроникер мог только мечтать.

С тех пор долгие годы обиженная Аллегрова объезжала наш город стороной. В Димитровграде, да, гастролировала, а в Ульяновск - не ногой. Пять лет спустя все-таки отменила мораторий. Тогда мы с Ириной Александровной разобрались в возникшей в 1992 году ситуацией. Я извинился и был прощен. «После тебя, — призналась Аллегрова, — твои коллеги позволяли себе в мой адрес такое, что тот случай сегодня выглядит, как детсадовская шалость».

Но случалось, что зарабатывали на эксклюзивных интервью и сами звезды. В том же 1992 году гастролировавший в Ульяновске Александр Барыкин оценил беседу с собой в мою тогдашнюю месячную зарплату — две тысячи рублей. Мотивировал просто: «Вы журналисты зарабатываете на интервью со звездами бешеные деньги. А я свои гонорары отрабатываю в поте лица. Так какой мне смысл общаться с вами бесплатно?». Деньги на интервью мне тогда выделила редакция. А «обратка» Сан Санычу прилетела через девять лет. В 2011-м опять же во время гастролей в Ульяновске у Барыкина прямо за кулисами случился микроинсульт. И спустя еще месяц певца не стало. Скорбно все это...

На этом фоне одна из встреч со звездой запомнилась особо. В 1993 году все популярнее становились так называемые частные закрытые концерты. И вот однажды за городом ульяновскую «братву» развлекал известный российско-американский шансонье Вилли Токарев. О визите в наш город стало известно, когда Вилли Иванович уже ожидал обратного рейса в ульяновском аэропорту. Там и удалось поговорить. В заключении беседы попросил автограф. Встала лишь проблема, на чем расписываться музыканту. И тогда Токарев достал из бумажника сторублевую купюру и расписался прямо на ней. Правда, купить в то время на эти деньги можно было полторы буханки черного хлеба. Так что, Вилли Иванович вряд ли обеднел...