Сенгилеевское Новодевичье

3 марта 1919 года в селе Новодевичьем Сенгилеевского района стали бить церковные колокола. Услышав их набат, к церкви со всех сторон начали сбегаться крестьяне с вилами и косами. Они окружили небольшую группу продотрядовцев, которых возглавлял комиссар Белов, и около полусотни красноармейцев. Толпа оказалась настолько большой (в селе на тот момент жило больше восьми тысяч человек), что представители Советской власти безропотно позволили себя разоружить, а красноармейцы вообще сразу перешли на сторону крестьян.

Что послужило причиной народных волнений? К февралю 1919 года симбирские крестьяне уже сдали государству 3 миллиона пудов хлеба, а теперь к ним приехали уполномоченные по сбору чрезвычайного налога, введенного накануне, в декабре 1918 года. Его также предполагалось выплачивать хлебом и скотом. Для сбора этого налога в село и пришел продотряд Белова. В результате у крестьян сложилось убеждение, что советская власть осознанно обрекает их на голодную смерть. Им осталось одно — защищать себя и свои семьи с оружием в руках.

Продразверстка

Впрочем, поначалу все было более-менее мирно. Крестьяне организовали сход, на котором выступавшие выдвинули лозунг “За Советы без коммунистов!”. Они даже дали слово комиссару, но Белов сразу повел себя неправильно: обвинил собравшихся в антисоветчине и пособничестве Колчаку (оба эти обвинения были “расстрельные” и речь комиссара, по сути, являлась слабо завуалированной угрозой). В ответ крестьяне пошли на оратора стеной и их лидеры посчитали за лучшее Белова арестовать, быстро спрятав его от разгневанного народа в сельсовете (позднее на допросе один из крестьянских активистов признался, что таким образом они просто спасли Белова от расправы). После этого все понемногу успокоились и разошлись по домам.

На следующий день в Новодевичье на выручку арестованным прибыли чекисты под командованием начальника уездного ЧК Казимирова и красноармейцы под командованием краскома Павлова. Они действовали решительно: сразу пошли на штурм сельсовета. Когда в центре села начали раздаваться хлопки пистолетных и винтовочных выстрелов, мужики опять начали сбегаться к месту боя сотнями, причем у многих в руках были не только топоры и вилы, но и охотничьи ружья-берданки. Чекисты и красноармейцы быстро оказались окружены и начали сдаваться. Казимирова и Белова толпа вывела на лед Волги, где их, несмотря на протесты лидеров, расстреляли и сбросили трупы в прорубь. Туда же побросали погибших в бою чекистов и красноармейцев. Со взятыми в плен поступили “по-божески”: отобрали оружие, надавали по шеям и под улюлюканье толпы прогнали из села.

Продотряд

ФАКТЫ

«Безобразия, которые происходили в Симбирской губернии, превосходят всякую меру. При взимании чрезвычайного налога употреблялись пытки вроде обливания людей водой и замораживания. Губернские организации смотрели на это сквозь пальцы. При реквизиции скота отнимали и последних кур. В нашем распоряжении есть теперь уже обширный материал о Сенгилеевском уезде, где председатель уездного комитета партии участвовал, будучи членом ЧК, в десятках избиений арестованных и дележе конфискованных вещей и прочее».

Из телеграммы зав. политотделом Восточного фронта Г.И. Теодоровича и члена РВС фронта СИ. Гусева Ленину и Свердлову.

«Свидетель начала восстания агитатор Н. Г. Петров в своем отчете о причинах и ходе восстания в Ново-Девиченской волости Сенгилеевского уезда пишет, что «работавшая здесь чрезвычайка во главе с убитым во время восстания председателем ее Казимировым, в высшей степени щедро употребляла избиение своих «клиентов» кулаками, прикладами, плетью, пиками… Находившийся здесь продотряд Павлова вел себя возмутительно: пьянствовал, совершал всяческие поборы овец, молочных продуктов, отчуждал безвозмездно, что понравится, по ночам шла стрельба вверх и т.д. В пьянстве не уступали и ответственные представители: комиссар Белов, председатель ЧК Казимиров, начальник отряда Павлов, комиссар Стафеев (в Мордве) и др., кончая новодевическим милиционером, командированным сюда из Сенгилея и не убывшимся, несмотря не все требования Ново-Девиченского волостного исполкома».

Из книги Крестьянская война в России в условиях политики военного коммунизма и ее последствий (1918-1922 гг.)

Так в начинающемся восстании была пролита первая кровь. Крестьяне осознавали, что этот расстрел отрезал для них пути отступления, пощады им теперь не будет и начали готовиться к серьезной войне: создали штаб и совет восстания и отправили гонцов к соседям. В тот же день к восставшим присоединились крестьяне Усолья, Усинского, Ягодного.

Власти об этом не знали. 5 марта посланный из Сенгилея против повстанцев красноармейский отряд зашел в, казалось бы, мирное село Ягодное и был там окружен. И опять боя не было: красноармейцы снова перешли на сторону восставших, а своего командира Гринберга расстреляли.

Третья победа крестьян над отрядами властей пронеслась по региону молниеносно; Симбирская и Самарская губернии вспыхнули огнем крестьянской войны. Вооруженные самодельными пиками, вилами и топорами крестьяне разгоняли в своих селах комитеты бедноты, убивая (подчас зверски) чекистов и коммунистов. В их листовках антибольшевизм соседствовал с антисемитизмом. Долгосрочной программы на будущее у крестьян не было.

Взятие Ставрополя

Восстание развивалось с ошеломительной для Советской властей скоростью. Уже через день оно набрало такую силу, что в Ягодном было принято решение идти на Ставрополь. Повстанцы шли через села Подстепки, Московка, Никольское и Борковка, и в каждом к ним присоединялись добровольцы. Войско росло как снежный ком. 7 марта Ставрополь сдался без боя.

Теперь одного боевого энтузиазма стало недостаточно, перед восставшими крестьянами встали политические и организационные задачи, с которыми они вполне справились. В только что взятом городе были организованы выборы коменданта, на которых победил житель села Ягодное, бывший царский офицер Алексей Долинин. Создан ставропольский исполком, тут же взявший под контроль ставропольскую газету «Известия» (успели выпустить один номер под прежним лозунгом “За Советы без коммунистов!”, также выступили с экономической инициативой - заменой продразверстки продналогом).

Алексей Долинин.

Число вовлеченных в восстание крестьян было огромным, 100-150 тысяч человек (для сравнения: в знаменитом Тамбовском восстании участвовало около 50 тысяч крестьян), однако их лидеры понимали бесперспективность противостояния этих невооруженных масс частям Красной армии. Долинин объяснял крестьянам: как только в Поволжье перебросят армейские силы, разгром и расправа станут неизбежными.

Он предложил стратегическое решение: взять Сызрань и Самару, а потом идти на соединение с Колчаком. Был ли этот план верным или повстанцы переоценили собственные силы? И то, и другое. Ставрополь, не готовый к обороне, крестьяне взяли внезапностью; надежд на то, что тот же номер повторится в Сызрани и Самаре, не было. Но не было у крестьян и других вариантов действий: удержать район восстания они бы точно не смогли, а значит рискованный прорыв к Колчаку это единственное, что им оставалось.

Крестьяне не могли знать, что 7 марта, в день взятия Ставрополя, в Самаре по инициативе председателя губкома Куйбышева и командующего 4-й армией Восточного фронта Фрунзе был образован штаб по борьбе с Чапанным восстанием. Там тоже разрабатывался план действий: Фрунзе решил не тратить время на локальные бои с многочисленными отрядами повстанцев, а нанести им сразу сокрушающий удар, взяв Ставрополь.

Параллельно в Симбирске начал работать штаб внутреннего фронта, который принял схожее решение: идти в Сенгилеевский уезд, в самый очаг восстания. Этот поход закончился в селе Усинском, которое одним из первых присоединилось к восставшим. 8 марта отряд из 170 продотрядовцев и красноармейцев попал в засаду и был поголовно истреблен.

Встречные бои

10 марта 1919 года — роковая дата недолгой истории Чапанного восстания: с одной стороны, оно достигло своего апогея и охватывало уже все Среднее Поволжье, с другой стороны, к большевикам подошли армейские части, повстанцы потеряли стратегическую инициативу, теперь их поражение стало лишь вопросом времени.

Но крестьяне тогда всего этого, конечно, не знали и начали наступать из Ставрополя на Сызрань и Самару; в тот же день большевики начали и свое запланированное наступление — из Сызрани и Самары на Ставрополь.

Начались ожесточенные встречные бои: красноармейцы значительно превосходили повстанцев в вооружении, но тех было больше, и терять им было нечего — каждый понимал, что в случае поражения его ждет пуля в затылок за бунт против советской власти. Каждое село красноармейцам приходилось брать с боем. Крестьянские толпы шли на пулеметы с палками.

13 марта Красная армия пробилась к Ставрополю. Целый день шли уличные бои — остатки повстанческого войска, уже не надеясь победить, задорого продавали свою жизнь. 14 марта все было кончено, Ставрополь пал, попавшие в плен руководители восстания и военный советник, полковник колчаковской армии Сперанский были повешены на месте без суда и следствия. Только коменданту Долинину удалось пробиться через окружение и сбежать. Пробравшись к себе в село, Долинин договорился с земляком Шабановым, дезертировавшим из армии, и с его документами участвовал в Гражданской войне в составе Красной армии. В ходе советско-польской войны был ранен. В госпитале написал признание, по которому был осужден. Отбыл срок. В тридцатых был репрессирован и расстрелян.

В тот же день, 14 марта, пало сенгилеевское село Новодевичье.

17 марта прозвучали последние выстрелы необъявленной крестьянской войны. Отряд симбирских крестьян в две тысячи человек попытался взять Карсун, но был разбит Красной армией.

Командарм Фрунзе отрапортовал Ленину: «При подавлении восстания убито, пока по неполным сведениям, не менее 1 000 человек. Кроме того, расстреляно свыше 600 главарей и кулаков. Село Усинское, в котором восставшими сначала был истреблен наш отряд в 170 человек, сожжено совершенно».

Вряд ли названные Фрунзе цифры крестьянских потерь имеют какое-то отношение к реальности. Учитывая размах восстания и масштаб боевых действий, можно предположить, что число погибших было значительно выше. Ленин расправу над земляками горячо одобрил.

Цитата из мемуаров

Председатель комиссии законодательных предположений Совета народных комиссаров В.П. Антонов-Саратовский вспоминал о разговоре с Лениным в июне 1918 года:

«Владимир Ильич спросил меня:

- Что вы сейчас делаете?

- Давлю кулаков.

- Так и надо, - ответил Ленин. - Сейчас настал такой момент, когда мы можем погибнуть. Не допускайте никаких восстаний. Малейшую вспышку немедленно приканчивайте. Все, что есть у вас в руках, бросайте на ликвидацию. Расправляйтесь беспощадно со всеми».

Ильич ошибался, как минимум в терминологии. Архивные документы, выявленные в последние годы, убедительно показывают, что многих из числа расстрелянных во время подавления «чапанной войны» на Средней Волге ни в коей мере нельзя назвать не то что кулаками, но даже и середняками. Это были обычные неграмотные крестьяне, которых политика большевиков буквально заставила взяться за топоры и палки.

Вот что рассказывал на допросе в ЧК житель села Валы Жигулевской волости 29-летний Сергей Гавриков: «Мое участие в восстании выразилось в том, что я вместе со своими односельчанами ходил в наступление на село Моркваши, а затем на село Сосновое. Вооружен был палкой. Виновным в том, что я этой палкой ударил сочувствующего члена валовской партийной ячейки Якова Котова, не признаю».

Участвовавшим в восстании был признан и 26-летний Михаил Ушмаев, получивший увечье на фронтах первой мировой войны, и «который, несмотря на то, что хромой, все-таки пошел к кулакам». К тем же кулакам, как выяснил следователь, пошел и 30-летний Иван Бирюков, хотя из документов следствия видно, что в его избе не было вообще никакого имущества - хоть шаром покати!

Концлагерь “Батраки-пристань”

Арестованных по подозрению в участии в «кулацком мятеже» свозили в Сызрань - как сказано в официальных документах, «в места концентрированного заключения».

Арестованных было так много, что уже упоминавшийся революционно-полевой штаб создал под руководством большевика Гольдштейна особую комиссию «по разгрузке мест заключения» возле сызранской Батраки-пристани. Гольдштейну постоянно приходилось подписывать такие акты: «На основании предписания Особой комиссии по разгрузке мест заключения города Сызрани от 12 мая 1919 года произвести расстрел следующих лиц...» Потом следовали длинные списки. Среди других фамилий есть и упоминавшиеся выше Сергея Гаврикова, ходившего в наступление с палкой, и хромого Михаила Ушмаева, и неимущего Ивана Бирюкова, и многих других.

Убитых крестьянами продотрядовцев и чекистов хоронили с большой помпой, им открыли немало памятных досок, которые бережно охранялись в советское время и заботливо реставрируются в наши дни.

Март 1919 года. Похороны погибших красноармейцев в селе Усинское.

Захоронения красноармейцев, погибших во время Чапанного восстания. Ульяновск.

Убитым ими крестьянам памятников в Поволжье нет.

“Россия, кровью умытая”

Наиболее глубокое изучение причин и масштаба восстания проведены исследователями из Тольятти и уроженцем села Ст. Погорелово, известным майнским краеведом Владимиром Воробьевым, написавшим и издавшим небольшим тиражом книгу о событиях тех дней. Отражены они также и в художественной литературе, так редактор мелекесской газеты «Знамя коммунизма» Николай Кочкуров (1899-1938) опираясь на реальные события выводит их в романе «Россия кровью умытая» использует собирательный образ пользуясь реальными документами.

Так, описываемая им пропажа винтовок у отряда Русакова по борьбе с дезертирством  в Заволжье — в реальности из документов, это восставшие села Поповка (Майнский район) после объявления села на осадном положении и  выставления постов на дорогах, приступили к штурму спиртзавода в с. Игнатовка, где и захватили у охранявшего его подразделения именно те самые 34 австрийские винтовки «Гра».

Реальный прототип и Алена Феличкина в Заволжье, бывшая военнослужащая женского ударного батальона по охране Зимнего дворца. Будучи командиром у восставших, скачущая на коне вдоль цепи Феличкина подгоняя, лупила нагайкой по спинам мужиков при штурме Ставрополя.  

Справка 73регион.онлайн:

Чапан — халат, который мужчины и женщины носят поверх одежды, как правило, в течение холодных зимних месяцев.